Виктория Гладковская
Память преподобной Марии Египетской – извечного идеала православной аскезы, которую церковь вспоминает в пятую неделю Великого Поста, указывает нам на беспредельность человеческого совершенствования на пути к Богу. На удивительное по силе явление «метанойи», способной трансформировать реальность из глубочайшего падения в эталон невероятной чистоты и святости. На ум невольно приходят слова из современного акафиста — «Слава Тебе, Ты возвращаешь кающимся чистоту непорочных лилий!»
В житии Марии Египетской рассказывается, что ушла она из дома в 12 лет, и 17 подряд лет усердно служила культу телесных наслаждений, правда, денег за это не брала, полагая, что именно в удовлетворении сексуального желания и есть смысл жизни. Жила она бедно, зарабатывая на жизнь плетением пряжи. Естественно, что уйдя из дома в столь юном возрасте, образования она также не получила. То есть перед нами предстает ограниченная малообразованная женщина, живущая радостями случайных связей и абсолютно довольная своей судьбой. Скажите, только честно, как мы с вами сейчас реагируем на таких вот добровольных жриц любви? Ну, наверное, по разному, однако особой эмпатии эти женщины у нас не вызывают. Потому что мера наша человеческая, как и мера милосердия и любви. Но иначе судит Господь, Он нелинеен и по земным меркам иррационален, потому что «где умножается грех, там преизобилует благодать». Именно эта «формула любви» возвращает блудного сына домой в объятия отца, а блудную падшую женщину в одночасье просвещает светом веры и спасения. Обещание данное Богородице у ее иконы в Праздник Животворящего Креста Господня она осуществляла в течение 47 лет, не выходя из пустыни за Иорданом. Там ей было нечего есть, одежда истлела, зимой она мерзла, летом изнывала от жары и жажды. За ее великий подвиг распятия плоти и вместе с ней поработивших ее страстей, Господь удостоил Марию Египетскую видения «фаворского света», который богословы считают формой явления божественного света людям. «Бог, невидимый и недоступный для приобщения в Своей сущности, в Духе становится для верующих видимым и доступным для приобщения посредством Своей энергии» (Георгий Мандзаридис.). Вот как предает ее слова Авва Зосима, старец-исихаст из Палестины, которому она открыла свою жизнь: «Когда в меру молитвы и плача совершалось покаяние, я видела отовсюду мне сиявший Свет, и тогда вместо бури меня обступала великая тишина. Блудные же помыслы, прости, авва, как исповедаю тебе? Страстный огнь разгорался внутри моего сердца и всю опалял меня, возбуждая похоть. Я же при появлении окаянных помыслов повергалась на землю и словно видела, что предо мной стоит Сама Пресвятая Поручительница и судит меня, преступившую данное обещание. Так не вставала я, лежа ниц день и ночь на земле, пока вновь не совершалось покаяние и меня не окружал тот же блаженный Свет, отгонявший злые смущения и помышления». Также был поражен авва Зосима ее точным цитатам из Библии, Псалтиря, и поэтому спросил преподобную: «Где, мать моя, научилась ты псалмам и иным Книгам?» Она улыбнулась, выслушав этот вопрос, и отвечала так: «Поверь мне, человек Божий, ни единого не видела человека, кроме тебя, с тех пор, как перешла Иордан. Книгам и раньше никогда не училась, ни пения церковного не слышала, ни Божественного чтения. Разве что Само Слово Божие, живое и всетворческое, учит человека всякому разуму».
Конечно, читая житие Марии Египетской нельзя не поймать себя на мысли, что современный человек вряд ли способен претерпеть такие испытания, так безоговорочно изменить себя и свою жизнь раз и навсегда. Тем более, когда культ секса и удовольствия стал уже фетишем нашего мира. Сейчас детей сексуально просвещают с младых ногтей, и самое страшное, что многие матери, находят это разумным и естественным. Они принимают за чистую монету обесценивание таинства брака приравниванием его к отправлению естественных надобностей. У нас есть теперь гигиена секса, но начисто утрачена гигиена нравственного самоощущения. И вот нам, живущим в мире победившего психоанализа, жизнь Марии Египетской словно чеховский человек с молоточком — не дает покоя и лишает самоуспокоения — как спасемся мы, не способные к такому уровню подвигов и такому решительному отвержению греха? В ответ на этот вопрос, наверное, можно привести пророчество святых скитских отцов, вопрошавших «о последнем роде» авву великой жизни по имени Сирион: «Его спросили: а что сделают люди, которые будут жить после нас? Авва отвечал: они сделают половину нашего дела. Его спросили еще: а которые будут жить после них, те что сделают? Они совсем ничего не сделают. Придут на них искушения, и те, которые в то время окажутся добрыми, будут больше нас и отцов наших».
